Креативный директор Red Collar.
http://redcollar.ru/
— Привет, давай начнем. Вы стали первой студией из России, которая выиграла в номинации «Агенство года» по версии CSS Design Awards. Почему так сложилось и что было залогом успеха?
Я сам был удивлен, и до сих пор не могу это осознать. После того, как мы взяли первый «Сайт дня» с нашим сайтом, начали стараться делать на высочайшем уровне для клиентов. И последние 2 года старались не выпускать проходных проектов. В каждый вкладывались по максимуму. За год выиграли 10 наград на CSS Design Awards. Видимо это огромный скачок, и жюри решили что мы достойны называться лучшими в мире по итогам 2017 года.
— Круто ) Что-нибудь изменилось в жизни агенства после?
В жизни агентства пока не знаю, а в моей да. Поскольку это было на праздниках, то после выходных была сложная неделя — меня просто разрывали на всякие интервью, передачи и радио. Ну и вот неделя только закончилась, надеюсь на следующей будет проще. Хочу спокойно поработать 🙂
— Воронеж наверное гордится вами ) А какой может быть твоя следующая цель?
Да, Воронеж гордится! А следующая цель — хочу монетизировать это достижение. Хочу привлекать крупные западные бренды для работы с нами. Ведь когда тебе признали Агентством года, то доверие у клиентов будет больше.
— Желаю удачи! Давай поговорим про процесс. Большинство твоих работ — промо с крутым дизайном и качественной разработкой. Как у тебя происходит процесс поиска дизайн-решения?
Мы собираемся на обсуждение креативной концепции командой, привлекая даже разработчиков. И самое важное, что придумываем концепцию до скетчей и прототипов. Ну а в процессе брейншторма стараемся максимально изящно решить задачу, которая стоит перед сайтом.
— Интересно ) А как ты налаживаешь взаимодействие дизайнеров и разработчиков?
Я пишу в фейсбуке про Creative Frontend Developer. Так вот у нас именно такие. Дизайнер и фронтенд-разработчик совещаются, обсуждают, предлагают решения. Нет такого, что все, что предложил дизайнер должно быть реализовано 1 в 1. От некоторых вещей можно отказаться, а другие изменить. И разработчик часто сам предлагает очень интересные решения, о которых дизайнер и не думал даже. А возможные конфликты между ними решаются арт-директором.
Если хочешь делать продукты с хорошим пользовательским опытом — развивай свой личный пользовательский опыт.
Очень часто пиарят важность насмотренности: ходи на Бехансы и смотри, что крутые рисуют.
Это, конечно, лучше чем не ходить, но в бою с хреновым UX пригодится слабо.
Смотреть как штангу тягают или самому потягать — разные ощущения и опыт.
В бою с хреновым UX пригодится твоя напользованность: чем с большим количеством разных продуктов ты поработал, тем шире у тебя пользовательский кругозор.
Когда ты сам пользуешься продуктом, то видишь не только продукт в виде интерфейса. Тебя вовлекают в продукт, дожимают до покупки, с тобой общаются — это всё складывается в пользовательский опыт. Со временем накапливается больше личного опыта и удачных практик, которые ты будешь транслировать в свою работу.
В общем, хватит только смотреть — больше пользуйся.
Многие дизайнеры проектируют только идеальное состояние, когда всё отображается корректно и контент идеален. Но есть ещё состояния:
https://ux.pub/proektirovanie-razlichnyh-sostoyaniy-interfeysa/
В конечном счете, мы провели 9 различных интервью, и с каждым вопросом наше представление о особенностях исследования города становилось все яснее и яснее. На сегодня, картинка работы в поле сложилась практически полностью.
Я напомню, что наша цель — это оптимизация работы людей собирающих информацию с полей. Какие, собственно, работы они проводят?
Сбор данных включает в себя четыре основных вида деятельности:
Задача проектировщика — найти наилучший способ организации системы с учётом технических возможностей и ограничений и того, как соединяются бизнес-требования с пользовательским опытом.
Проектирование — моделирование будущего продукта, работа с гипотезами о реализации тех или иных его частей.
Нет универсального навыка проектировать любые системы на любых технологиях для любых отраслей. За проектировщиком стоят:
— Реальный опыт создания систем, когда у него была возможность проверить разные гипотезы и узнать, как может вести себя система в реальной рабочей среде;
— Системный подход — поиск и своеобразные вычисления, за которыми стоят и прототипирование и способность смотреть на задачу с разных точек зрения.
Проектировщик — человек, имеющий привычку принимать решения. И имеющий достаточно смелости для этого.
Как состояться в профессии:
1. Насмотренность — знакомство с разными областями знаний;
2. Исследования — освоение выбранной области знаний;
3. Мастерство — использование своих знаний и создание новых областей знаний.
Продвинутые проектировщики с помощью исследований целенаправленно расширяют свой профессиональный актив. Они ищут решения интересных задач, которые могут пригодится в будущих проектах. Так насмотренность конвертируется в интеллектуальный актив, с помощью которого можно перейти от ресурсной бизнес-модели к модели знаний.
Исследования должны находиться за пределами других этапов проекта. Иначе вся присущая им неопределённость смешается с более предсказуемыми частями проектного процесса и породит в хаос.
Вот вам не самый очевидный, но, как оказалось, работающий способ: занимайтесь музыкой.
«Голландские психологи показали (http://journals.sagepub.com/doi/full/10.1177/0305735616654216), что профессиональные музыканты не только точнее интерпретируют сочетания визуальных и звуковых стимулов, чем люди без музыкального опыта, но и легче считывают эмоции другого человека по его изображению и звучанию его голоса.
В эксперименте участвовали две группы по 16 человек: в одной были профессиональные музыканты, во второй — люди без музыкального опыта или те, кто занимался музыкой меньше двух лет и давно не подходил к инструменту.
Испытуемые должны были распознать эмоции человека по фото или записи его голоса. Иногда респондентам давали одновременно фото и запись голоса и просили игнорировать один из источников, при этом иногда изображение и звук совпадали по настроению, а иногда противоречили друг другу.
Оказалось, что музыканты оценивают сочетание звука и изображения точнее, чем немузыканты, даже если их просят ориентироваться не на звук, а на изображение. Музыканты верно определяли, какую эмоцию выражает голос, почти в 95% случаев, если фотография совпадала по настроению, и более чем в 85% случаев, если картинка противоречила звуку. Немузыканты отставали примерно на 10% в обеих ситуациях. Когда требовалось определить эмоцию только по слуховому или визуальному источнику, обе группы показывали примерно одинаковые результаты.
Ученые объясняют способность музыкантов лучше справляться с конкурирующими и дополняющими друг друга стимулами развитым навыком преобразовывать визуальную информацию (ноты) в звуковую, а также навыком улучшенной обработки звуковой информации, который распространяется и на другие каналы восприятия».
Source: https://postnauka.ru/lists/91909